Если вы немного следите за ситуацией с Wikileaks (которые сегодня доступны по адресу 213.251.145.96/) и имя Джулиан Ассанж вам о чём-то говорит, то я думаю, эта статья вам тоже будет интересна. Кстати, если не следите, тогда тем более почитайте.

Джейкоб Эпплбаум: приват из глубины души
Автор: Натаниэл Рич
"Rolling Stone", №75

Выросший в семье лунатиков американский хакер Джейкоб Эпплбаум олицетворяет собой кибер-империю Tor Project, которая может вполне эффективно противостоять режимам, ущемляющим свободу информации
29 июля этого года Джейкоб Эпплбаум – неприметный 27-летний мужчина, с ног до головы облаченный во все черное, — был задержан в аэропорту Ньюарк Либерти, когда возвращался в США из Европы. Федерального агента, который вел допрос, интересовала роль Эпплбаума в организации сайта Wikileaks и происхождение 91000 секретных документов о войне в Афганистане, появившихся на этом ресурсе. Он также хотел узнать место, где скрывается основатель Wikileaks Джулиан Эссендж, и интересовался мнением задержанного относительно событий в Ираке и Афганистане. Эпплбаум отвечать отказался. Три часа спустя он снова был на свободе.
Джейкоб Эпплбаум — единственный американец — участник Wikileaks, чье имя ни для кого не является тайной, и один из главных разработчиков программного обеспечения, благодаря которому этот сайт получил путевку в жизнь. Цели его прямо противоположны тому, за что борется Марк Цукерберг: если основатель Facebook мечтает сделать мир боле открытым, то Эпплбаум ратует за анонимность. Парень, выросший в доме отца-наркомана и в старших классах бросивший школу, сам научился программировать и по ходу дела развил в себе нечто вроде мании преследования. «Я не хочу жить в мире, где за тобой наблюдают двадцать четыре часа в сутки, — говорит он. — Оставьте меня в покое!» Мы с легкостью передаем по компьютерным сетям личные данные, включая номера банковских счетов и фотографии, выписки из медицинских карт и частную корреспонденцию, полагая, что это совершенно безопасно. Эпплбаум знает, как глубоко мы заблуждаемся, поскольку сам способен извлечь из Интернета любую информацию.

читать дальше


Джейкоб демонстрирует мне это во время нашей первой встречи в Сан-Франциско, которая состоялась весной этого года — за две недели до того, как Wikileaks распространила видеозапись с американскими солдатами, убивающими мирных жителей в Ираке. Из мебели в квартире присутствуют только диван, стул и рабочий стол — все черного цвета. На кухне висит маска Гая Фокса. Пол завален пластиковыми пакетами, в которых разложена валюта всех мыслимых стран — аргентинские песо, швейцарские франки, румынские леи, старые иракские динары с портретом Саддама Хусейна. В пакете с пометкой «Зимбабве» хранится единственная купюра достоинством $50 миллиардов. Стену над рабочим столом украшают фотографии, большую часть из которых снял сам Эпплбаум: девушки-панки в соблазнительных позах и потрет его покойного отца. Джейк сообщает, что недавно закончил работу над программой Blockfinder, которая может определить и потенциально взломать любую сеть в мире. Он подводит меня к одному из восьми имеющихся в квартире компьютеров и нажимает несколько клавиш. Меньше чем через тридцать секунд программа начинает выводить на экран ip-адреса всех компьютеров мира, имеющих выход в Интернет. Эпплбаум решает отправиться в Бирму, набирает код страны «mm», и Blockfinder тут же начинает выплевывать зарегистрированные ip-адреса. Программа оповещает нас, что всего в Бирме 12284 адреса и большинство из них предоставлены провайдерами, которых находятся под контролем государства. Эпплбаум снова нажимает несколько клавиш, пытаясь подсоединиться к существующим в Бирме сетям. Отвечают только 118 из них. «Это значит, что практически все компьютерные сети Бирмы отрезаны от внешнего мира», — говорит Эпплбаум. «А теперь самое интересное», — анонсирует свои дальнейшие действия хакер. Он на удачу выбирает одну из 118 сетей и старается в нее войти. На экране появляется плашка с запросом пароля. Сеть работает на маршрутизаторе Cisco Systems, и ее элементарно можно взломать. Неизвестно, что скрывает пароль — почтовый ящик премьер-министра, сервер тайной полиции или генштаба военной хунты. Чтобы выяснить это, Джейку достаточно нажать несколько клавиш. «Я легко мог бы это сделать, — говорит Эпплбаум со смехом. — Но, пожалуй, воздержусь. Это ведь незаконно».
Джейк безгранично верит в свободу слова и является «лицом» группы Tor Project, от имени которой учит диссидентов и политических активистов, как защитить свои личные данные с помощью компьютерной программы Tor. «Без диалога нет развития, — говорит он. — Мы должны уважать Декларацию прав человека, которая признает свободу слова неотъемлемым правом. Tor — это инструмент, который позволяет осуществить наше право». Только за последний год Tor скачали более тридцати шести миллионов раз. Помимо Google и Комитета по правам человека, проект финансирует американское военное ведомство, которое поначалу рассматривало программу как полезный инструмент для разведывательной работы. Пентагон явно не обрадовался, когда Tor стал использоваться для того, чтобы сливать военные секреты в Сеть. Именно благодаря этой программе информаторам сайта Wikileaks удается сохранить инкогнито.
В июле, незадолго до того как на Wikileaks появились документы о войне в Афганистане, основатель сайта Джулиан Эссендж должен был выступить на хакерском слете «Hackers on Planet Earth» (HOPE) в одной из нью-йоркских гостиниц. Среди публики были замечены представители спецслужб, которые явно ожидали появления Джулиана, но когда в зале погас свет, на сцену вместо него поднялся другой человек. «Я приветствую всех своих друзей. Всех, кому не безразлично, что происходит в этой стране и за ее пределами, — начал свою речь Эпплбаум. — Я верю, что мир может стать лучше. Поэтому я здесь. Но Джулиан, к сожалению, тут присутствовать не может, потому что пока наш мир еще далек от совершенства. Я хочу сделать заявление для федеральных агентов, которые сейчас находятся в зале. Хочу, чтобы вы уяснили: сейчас в моих карманах лежит немного денег, Биль о правах человека и водительские права. И это все. Никаких компьютеров, телефонов или ключей. Ничего такого, что представляло бы для вас интерес и давало повод меня арестовать. И еще для вашего сведения: я вырос и живу в Америке, и я не чувствую себя счастливым. Мне не нравится, что здесь происходит».
Эпплбаум дожидается, пока в зале стихнут аплодисменты и следующие семьдесят пять минут говорит о Wikileaks, призывая сидящих в зале хакеров подключиться к этому сообществу. Когда в зале снова зажигается свет, Джейк натягивает на лицо капюшон своего черного худи и уходит со сцены под охраной группы волонтеров. В лобби он снова открывает лицо и тут оказывается, что это совсем не Эпплбаум, а его двойник. Настоящий Эпплбаум уже давно покинул гостиницу через служебный вход и едет в аэропорт, чтобы отправиться Берлин.
Через два дня после вступления на хакерской конференции к Джейку на улице подошли двое агентов ФБР. «Можно тебя на пару минут? — спросил один из них. — Уверены, что большого желания общаться с нами у тебя нет, но иногда полезно расставить все точки над i». С тех пор Эпплбаум фактически находится в бегах. Человек, потративший пять лет жизни, стараясь защитить иностранных активистов от репрессий, теперь скрывается от властей собственной страны.
Одержимость Эпплбаума правом на конфиденциальность может быть связана с тем, что в детстве он явно не чувствовал себя защищенным. «Я вырос в семье лунатиков, — говорит Джейк. — По-настоящему безумных лунатиков». Родители начали делить сына до того, как он успел появиться на свет. Первые пять лет жизни Эпплбаум провел с матерью, которая утверждала, что отец начал растлевать Джейка, когда тот еще находился в ее утробе. Затем мальчика передали на попечение тетки, которая два года спустя поместила его в детский дом. Именно там в возрасте восьми лет он осуществил свой первый взлом. Один из старших ребят научил Джейка, как считывать пин-код с клавиатуры компьютера: нужно отмыть клавиши добела, а когда на следующий день охранник введет пароль, нужные кнопки можно будет вычислить по грязным следам от пальцев. Как-то ночью приятели вывели охранную систему из строя и убежали на улицу. Их дальнейшие приключения ограничились невинной прогулкой в окрестностях детдома, но Эпплбаум хорошо запомнил этот день: «Было здорово почувствовать себя совершенно свободным».
Когда Джейку исполнилось десять, суд решил, что мальчик должен жить с отцом, который вскоре после этого пристрастился к героину. Следующие несколько лет Эпплбаум провел разъезжая вместе со своим непутевым папашей по всей Северной Калифорнии на автобусах «грейхаунд». Они часто ночевали в христианских приютах или прямо на улице, а если отцу удавалось подкопить денег и снять на время нормальное жилье, оно тут же превращалось в наркопритон. В кухне не было ни одной нормальной ложки — все были покрыты гарью. Как-то утром Эпплбаум отправился в ванную и обнаружил там бьющуюся в конвульсиях женщину, из вены которой торчал шприц. В другой раз, вернувшись из школы, увидел предсмертную записку отца. (В тот день ему удалось спасти отца от передоза, но несколько лет спустя он все равно погиб при невыясненных обстоятельствах.) Парень боялся даже присесть на диван — всегда был шанс напороться на застрявшую иглу.
Эпплбаум начал интересоваться уличной культурой. Он клянчил мелочь у посетителей торгового центра Santa Rosa, одевался в женское платье, носил майки с надписью «Я люблю Сатану», красил волосы в лиловый цвет, дрался с христианскими фундаменталистами и отсасывал у приятеля на пороге школы. (Эпплбаум называет себя гомосексуалистом, хотя говорит, что у него была дюжина любовниц в разных странах мира). Потом отцовский приятель обучил Джейка основам программирования. «Тогда я почувствовал, что мир не совсем гиблое место. Интернет — единственная причина, почему я все еще жив».
В двадцать лет Эпплбаум переехал в Оукленд и вскоре получил работу — обеспечивал безопасность сетей Rainforest Action Network и Greenpeace. В 2005-м он пешком пересек границу Ирана, чтобы наладить прием спутникового интернета в Курдистане. Сразу после урагана Катрина пробрался в Новый Орлеан по поддельному журналистскому удостоверению, чтобы организовать пункт беспроводной связи для обитателей бедных пригородов, лишившихся жилья. Вернувшись домой, он начал экспериментировать с картами оплаты местной железной дороги и понял, что их легко перепрограммировать на неиссякаемый лимит средств. Вместо того чтобы воспользоваться этим открытием, он обратился в администрацию BART (Системы высокоскоростных поездов в районе Сан-Франциско) и там неожиданно выяснил, что BART хранит данные обо всех кредитках, которые когда-либо использовались для платы ее услуг. Эпплбаум был в бешенстве: «Это же так безответственно! — говорит он. — Я — налогоплательщик, но никто не спросил на это моего согласия. Это не демократически принятое решение, а бюрократический произвол». Вскоре после этого Эпплбаум начал сотрудничать с Tor Project. Сначала в качестве программиста-волонтера, но вскоре стало ясно, что у него талант пропагандиста. «Джейк умеет убеждать, — говорит Роджер Динглдайн, один из отцов-основателей Tor. — Он просто говорит: «Если кто-то интересуется вашей жизнью, вот что они сделают». И демонстрирует это. Действует безотказно». 
 «Как только информация попадает в Сеть, обратного пути уже нет, — говорит Эпплбаум. — А для того чтобы разрушить жизнь человека, многое не требуется». Для большинства американцев опасность, исходящая от Интернета, иллюзорна, но есть страны, где посещение запрещенных сайтов или неосторожные фразы в электронной почте могут стать основанием для ареста, пыток и даже казни. В прошлом году правительства 60 государств так или иначе ограничивали доступ в Интернет. Есть данные, что в Китае работает около 30 тысяч цензоров, стараниями которых закрылись миллионы «неблагонадежных» сайтов, а в список заблокированных слов попали не только «Фалуньгун», «Тяньаньмэнь» и «подавление», но и совершенно невинные понятия: «температура», «тепло», «изучение» и даже «морковка».
Мы встречаемся с Эпплбаумом незадолго до того, как скандал с Wikileaks попал во все газетные заголовки. Нам предстоит совместный визит на почту. Жизнь борца за право на частную жизнь требует жертв — не меньших, чем у веганов или мормонов. Например, ты не можешь получать корреспонденцию на дом, как все нормальные люди. Эпплбаум использует для этого абонентский ящик, чтобы его имя и адрес не попали в реестры почтовой системы. Некто Икс может направить ему посылку, которая будет переупакована и отправлена адресату по имени Игрек. В результате Икс и Игрек могу сообщаться, не зная имен друг друга.
Tor работает схожим образом. К примеру, вы живете в Сан-Франциско и хотите написать агенту, внедренному в ряды стражей иранской революции. Если отправить мэйл напрямую, иранская разведка с легкостью вычислит ваш ip-адрес, а вместе с ним — ваше имя и прочие данные. Но если вы установите программу Tor, то окажетесь под защитой двух тысяч буферных компьютеров по всему миру. Сначала письмо отправиться в Париж, оттуда полетит в Токио, затем его переправят в Амстердам и только потом доставят адресату в Тегеране. В итоге разведчики смогут узнать, что один из стражей получил корреспонденцию из Амстердама, а шпион, внедрившийся в ваш компьютер, без проблем поймет, что вы писали в Париж. Главное, что установить связь между этими двумя событиями будет невозможно. В Мавритании стоящие у власти военные были вынуждены отказаться от цензуры в Интернете, после того как местный диссидент Насер Веддади перевал Tor на арабский и начал распространять его среди оппозиционеров. «Они просто не знали, что им противопоставить этой программе», — говорит Веддади.
Эпплбаум не разграничивает плохих и хороших парней. «Я не хочу вдаваться в подробности политической жизни Ирана, — говорит он. — Мне важно, чтобы люди могли общаться между собой, оставаясь вне поля зрения спецслужб. Я не хочу, чтобы Tor воспринимали как инструмент, подрывающий существующие порядки. Это просто жизненная необходимость. Люди имеют право свободно высказывать свои мысли и получать информацию. Я хочу, чтобы Tor использовали не только оппозиционеры, а все слои общества. Если мы этого добьемся, для нас это будет означать победу». С одной стороны, действуя в роли пропагандиста Tor, Джейк должен привлекать к себе максимум внимания: он активно ведет Twitter и сотнями размешает фотографии на Flickr. А с другой — принимает повышенные меры безопасности. «Я не доверяю компьютеру свой домашний адрес, всегда плачу за квартиру наличными, а когда регистрируюсь на очередном интернет-сервисе, то создаю для этого новый адрес электронной почты и генерирую новый пароль. Я никогда не выписываю чеки, потому что это тоже небезопасно — там достаточно информации, чтобы опустошить ваш банковский счет. Я вообще не понимаю, почему люди до сих пор пользуются чеками. Это же полное безумие!»
Если во время поездки Эпплбаум хотя бы на минуту выпускает свой лэптоп из поля зрения, то крушит его на части и выбрасывает, потому что опасается жучков. У него часто возникают проблемы с транспортировкой Tor через границу. «Я позаимствовал кое-какие идеи у наркокурьеров», — признается он и демонстрирует мне монетку, внутри которой спрятана микроскопическая карта памяти объемом в 8 Гб.
По мере того как у Tor появляется все больше пользователей, контроль государства за тем, что происходит в Сети, становится еще жестче. «Страшно даже представить себе, сколько власти сосредоточено в руках этих людей, если они смогли получить беспрепятственный доступ к базам данных Google», — говорит Эпплбаум, не забывая упомянуть о том, что иностранные тоталитарные режимы — лишь часть проблемы. Американское правительство тоже собирает досье на своих граждан. По закону власти США могут затребовать у провайдера интернет-услуг личные данные пользователя, записи телефонных разговоров и адреса сайтов, которые он посещает. «Но не только государство на это способно, — говорит Эпплбаум. — Google в состоянии свергнуть любой режим в мире, стоит только захотеть. У них достаточно данных, чтобы разрушить любой брак в Америке». Это, впрочем, не мешает Google финансировать распространение Tor. «В Google работают отличные ребята, — говорит Эпплбаум, — Сергей Брин и Ларри Пейдж реально круты. Но я с ужасом думаю о том, что когда-нибудь на их место придут новые люди. Диктатура останется диктатурой, даже если у нее самые благие намерения. У Google есть данные на всех и каждого. Они могут отслеживать то, чем ты интересуешься в режиме реального времени. Проще говоря, они просто читают твои мысли».
После скандала вокруг Wikileaks Эпплбауму пришлось уйти в подполье. Он скрывает свой адрес даже от самых близких друзей и подозревает, что за ним установлена слежка, а телефоны прослушиваются. Чтобы связаться с Джейков через неделю после допроса в аэропорту Ньюарк, мне пришлось воспользоваться услугами нескольких посредников — после этого он перезвонил мне с неизвестного номера. «Теперь я буду использовать Tor гораздо чаще, — говорит Эпплбаум. — Хотя и раньше делал это очень активно. Я стал одним из тех людей, которых сам пытался защитить. Придется прислушаться к собственным советам».