Бывший футбольный арбитр, 51 год, Виареджо

Каждый матч — финал. К самому важному матчу я готовлюсь точно так же, как и к любому другому. Особенных матчей не бывает. Если команда считает матч легким — несчастные, они обязательно проиграют!

Подготовка — это значит моральная подготовка. Перед тем как судить финал Чемпионата мира между Германией и Бразилией в 2002 году, я провел два спокойных дня в гостиничном номере со своими помощниками и четвертым членом судейской коллегии. Мы смотрели по видео предыдущие игры Германии и Бразилии, и у нас была доска, где мы записывали особенности команд, чтобы я знал, как правильно с ними говорить. Это была очень тщательная подготовка, потому что финал Чемпионата мира — это вершина не только для любого игрока, но и для рефери.

Правильно выбирайте еду и время для нее. Что именно есть, зависит от времени начала матча. В Италии игры начинаются в 3 часа дня, поэтому я ем в 11.15, обычно макароны с томатным соусом и кусок пирога с джемом — это вместо сахара. А если матч вечерний, я ем в 12.30 — всегда макароны и еще иногда жаренный на гриле морской язык.

Лучше оценивать свои действия про себя, а не публично. Для меня важно разобраться в том, что я сделал правильно, а что нет, но я не считаю, что это интересно другим. Я выношу себе оценку, чтобы что-то исправить, а не ради пустых разговоров. Такой вещи, как идеальный совет, не существует. Если вы спросите меня как финансового консультанта (его вторая профессия), куда вам лучше вложить деньги, я отвечу, что лучшая одежда для любого человека — это одежда, сшитая портным по его индивидуальной мерке.

Да, судьи тоже ошибаются. Но если вы уверены, что провели подготовку на должном уровне, а ошибка все-таки произошла, это нормально. Это только поможет вам, когда вы будете судить следующий матч.

читать дальше

Давление — ваш друг. Работая арбитром, я понял, как важно принимать решения под давлением, в трудные моменты. Для многих принятие решений чревато стрессом, но если вы привыкли к этому на игровом поле, это пригодится вам и в жизни. Вы принимаете решение и двигаетесь дальше.

Неважно, каковы правила. Какие есть, такие и есть. Я не хотел бы менять ни одного из законов игры. Мне очень повезло, что я не должен их придумывать, — я только интерпретирую их, и этого вполне достаточно. Меня устраивает моя роль. Это уже и так нелегкая работа, а больше мне ни к чему.

Нельзя контролировать игру и в то же время получать от нее удовольствие. Игру видишь фрагментами. Иногда я не успеваю заметить, кто забил гол, потому что слежу за какой-нибудь мелочью в другом месте.

Принято думать, что международные судьи выучивают уйму ругательств на разных языках, но это неверно. Я знаю не так уж много языков и потому не понимаю, что игроки говорят обо мне во время матча. Но рефери и не обязательно знать иностранные языки — важнее, чтобы вас понимали правильно, надо уметь вести диалог. Иногда хватает просто языка жестов.

Я не пью кофе. Возможно, я такой один во всей Италии.

Не надо считать судью своим врагом. Бывает, что играют две детские команды, а родители кричат на судью, — лично я такого поведения не понимаю. Ведь на примере футбола он помогает детям научиться чему-то важному для всей жизни — как добиваться результата, действуя в рамках правил, и как играть в команде.

Лучший рефери — не тот, которого не замечают, а тот, у кого хватает характера принять решение, даже когда это очень и очень трудно. Если судья дает три пенальти за матч, вы его замечаете. Но он все равно хороший судья. Уйти от принятия решения всегда легче, чем принять его. Но вы должны решать. И не бояться этого.

Даже самый выдержанный человек должен иногда давать себе волю (в октябре 2002 года Коллина в гневе покинул передачу «Футбольные Оскары» итальянского государственного канала, вдребезги разбив свой приз, когда один из ведущих подшутил над его лысиной -Esquire). Болезнь, из-за которой я лишился волос, меня не угнетает. Но этой же болезнью страдают многие дети, и их родители, возможно, указывают им на меня, когда объясняют, что алопеция — вовсе не такая уж беда. То, что я тогда услышал, не могло причинить вред мне самому, но дети — другое дело. Я очень рассердился. Нельзя так не уважать людей.

Внешность не слишком много значит. Я заболел в 24 года, и мне повезло, потому что к этому возрасту личность уже успевает сформироваться. Вы уже не станете переживать так, как могли бы, если бы это случилось раньше. Я слышал, что выгляжу устрашающе, но это не влияет на то, что происходит на поле или в других местах. Ваша жена считает, что я сексуальный? Тогда мне жаль вашу жену. Ей, случайно, не нужна... коррекция? То есть, очки? Я могу дать молодым судьям три совета. Не жалейте сил на подготовку. Будьте мужественны. И всегда «решайте».

Esquire (c)